![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Детство. Отрочество. Юность. Ни слова больше.
Как утверждает мама, в младенчестве я музыкально плакала «ляа-ляа». И хотя это было горестное «бля!», я не рушу мамину картину моего счастливого детства.
Разобравшись, что это все надолго, я адаптировалась и заткнулась. Но маме нравились музыкально одаренные дети, и она щипала меня за пятку, чтобы услышать трепетное соло. Эту пятку я храню до сих пор. Так стало ясно, что хлеб свой буду добывать в поте лица.
Родилась я ребенком вполне послушным. И если бы меня так и пеленали, была бы такой до сих пор.
Но поскольку я уже умею не только нецензурно плакать, но и говорить, мне дали перо и я решила, что я – д`Артаньян, и только годы спустя поняла, что - юрист.
А потом я стала матерью. То ли какой-то, то ли – такой-то. Поэтому на всякий случай всегда отзываюсь эхом на любое упоминание.
В быту же я человек – сварливый, вредный и рассеянный. То есть люблю попиздеть не по делу и редко с чем-либо соглашаюсь. Зато быстро забываю - о чем пиздела и легко отвлекаюсь на новую тему, книжку или еблю. В довершение всего - оставляю ключи от квартиры воткнутыми в почтовый ящик, чтобы не забыть дорогу домой, и не умею гладить рубашки.
А теперь небольшая история из настоящего, потому что если ее не рассказать, то вместо следующего предложения надо ставить памятник.
Сегодня по работе мне надо было приклеить бумажку. Ну и я взяла клеевой карандаш, а он оказался жутко интенсивного малинового цвета, а всегда был белый и прозрачный. Я возмутилась и пошла искать что-нибудь менее психоделичное. И оказалось, что пока я была в декрете, ВСЕ КЛЕЯЩИЕ КАРАНДАШИ СТАЛИ МАЛИНОВЫМИ!!! Чтобы видеть - где намазал, а где - нет. А потом они бледнеют. И я что-то расстроилась, и пошла, и съела целую шоколадку. И еще печенья. И бутерброд. Не считая бизнес-ланча. И теперь меня можно запекать с яблоками.
Разобравшись, что это все надолго, я адаптировалась и заткнулась. Но маме нравились музыкально одаренные дети, и она щипала меня за пятку, чтобы услышать трепетное соло. Эту пятку я храню до сих пор. Так стало ясно, что хлеб свой буду добывать в поте лица.
Родилась я ребенком вполне послушным. И если бы меня так и пеленали, была бы такой до сих пор.
Но поскольку я уже умею не только нецензурно плакать, но и говорить, мне дали перо и я решила, что я – д`Артаньян, и только годы спустя поняла, что - юрист.
А потом я стала матерью. То ли какой-то, то ли – такой-то. Поэтому на всякий случай всегда отзываюсь эхом на любое упоминание.
В быту же я человек – сварливый, вредный и рассеянный. То есть люблю попиздеть не по делу и редко с чем-либо соглашаюсь. Зато быстро забываю - о чем пиздела и легко отвлекаюсь на новую тему, книжку или еблю. В довершение всего - оставляю ключи от квартиры воткнутыми в почтовый ящик, чтобы не забыть дорогу домой, и не умею гладить рубашки.
А теперь небольшая история из настоящего, потому что если ее не рассказать, то вместо следующего предложения надо ставить памятник.
Сегодня по работе мне надо было приклеить бумажку. Ну и я взяла клеевой карандаш, а он оказался жутко интенсивного малинового цвета, а всегда был белый и прозрачный. Я возмутилась и пошла искать что-нибудь менее психоделичное. И оказалось, что пока я была в декрете, ВСЕ КЛЕЯЩИЕ КАРАНДАШИ СТАЛИ МАЛИНОВЫМИ!!! Чтобы видеть - где намазал, а где - нет. А потом они бледнеют. И я что-то расстроилась, и пошла, и съела целую шоколадку. И еще печенья. И бутерброд. Не считая бизнес-ланча. И теперь меня можно запекать с яблоками.